Счастливое платье
Jul. 4th, 2007 10:28 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kisochka_yuЛизка нетерпеливо переминалась и жала кнопку звонка соседской двери: раз-два-три. "Иду, да иду же", – раздался голос тети Вари. Дверь распахнулась, и соседка ахнула, увидев Лизку:
- Сожгла свадебное платье? Утюгом? Говорила ж тебе, осторожнее!
- Да нет, тетечка Варечка, с платьем все в порядке, можно войти? Тетечка Варечка, спаси!
- Ну проходи в комнату... Да не ори громко, соседский Мишка со смены вернулся под газом. Получка у них, спит теперь.
В комнате Лизка взахлеб принялась рассказывать: такая беда, вот ведь не додумались, приехала родня Кольки из деревни, надо не только свадебное платье, а еще и на второй день. В деревнях свадьбы большие гуляют, как же без второго дня?
- А у меня только синее, шерстяное, которое ты мне в позапрошлом году для училища сшила, а так юбки обтрепистые, сама знаешь, откуда у меня еще одно платье, - Лизка от расстройства чуть не рыдала, - Колькина мать губы поджала, говорит, ты что, в поле обсевок? И денег нет, да и были бы - где матерьял купить, мне уж на свадебное-то Нюрка из сорок шестой устроила... Тетечка Варечка, милая, ну придумай что-нибудь...
Если и был кто в силах помочь Лизкиной беде, так это Варвара. Шутка ли - уж лет тридцать, с шестнадцати, портнихой в ателье работала. И не в простом, а для начальства. Золотые руки у Варвары: хоть платье с плиссе или гофре, или тонкую вышивку, а то и плетеное кружево - все умела. Лизке такое подвенечное за неделю сшила - все бабы ходили смотреть. А тут такая напасть - еще одно понадобилось.
- Ты вот что, Лизавета, принеси стремянку, в передней стоит, да слазь-ка на антресоль. У меня там всякие обрезки-остатки, может, чего придумаем...
У Лизки мигом высохли слезы, и она умчалась. На это она и надеялась – знала о варварином антресольном богатстве. А кружев там! Кружев! На подвенечное Варвара расщедрилась, такую вставку ей сделала, говорила – брюссельские, трофейные. Лизка взгромоздилась на стремянку.
- Так, достань мне вон тот фанерный чемодан, помнится, там креп-жоржет был у меня, желтый в черную крапинку.
-Я желтое не люблю, - предупредила Лизка, но чемодан достала. Ну и тяжелый же сундучище!
Что может быть интереснее, чем копаться в диковинных обрезках? Да Лизка таких в жизни не видала: узорный панбархат, гладенький креп-сатен.. Прикладывала обрезочки к себе и представляла себя дамой, у которой целое платье из такого есть.
- Тут одна мелочь, надо посмотреть, что в глубине.. - Варвара вытащила кусок чего-то желтого, как солнышко, струящегося... - Ну вот, если это скомбинировать с чем-нибудь, то платьишко может выйти...
- Ой, тетечка Варечка, а это что? Целое платье! Ой, да какое! - Лизка держала в руках крепдешиновое платье.
Платье, действительно было загляденье. Бело-синее, полосатое, с пышной юбкой клиньями, а на лифе - оборки из однотонного синего, в тон, плиссе!
- Надо же, давно на него не смотрела, - неожиданно грустно сказала Варвара.
- Это твое? С такой талией?
- Ты что ж, думаешь, я всегда такая была?
- Ой, тетечка Варечка,- Лизке было не до переживаний соседки, - а можно померить? Ну пожалуйста, тетечка!
- Да меряй, не жалко, - вздохнула чему-то своему Варвара.
Лизка скинула застиранный халат и погрузилась в платье. Юбка широкая - как не повертеться перед зеркалом. Лизке платье шло. Она сунула руку в кармашек, в шве юбки.
-Ой, что это? Тетя Варя, это ты?
Варвара осторожно взяла в руки твердый четырехугольник. Совсем пожелтела карточка, смешная карточка, сделанная у моментального фотографа. Варвара в этом самом платье, молодая совсем, в руках - рожок с мороженым. А рядом с Варварой мужчина. Высокий, худощавый, почти худой. Взгляд непонятный, словно не здесь он, или здесь? Губы тонкие, но не злые. А Варвара - от счастья светится.
- Интересный какой.. Кто это?
- Все тебе скажи... муж мой...
- Ой, муж... а сейчас он где? На войне погиб, да? - Лизка быстро окинула глазами - вдруг не заметила чего - стены комнаты и полки этажерки. Нет, не было у Варвары нигде фотографий, обычных в семьях погибших на фронте.
- Нет, мы давно расстались, до войны еще. Да и прожили-то вместе всего два года... Ладно, снимай платье, давай чаю попьем, подумаем, как тебе помочь.
Лизка, успокоившись, что перед деревенской родней своего жениха не осрамится, принялась грызть пряник. Нет-нет да и поглядывая на карточку. Странно ей казалось - никогда она ничего о муже Варвары не слыхала. Впрочем,"до войны" она не помнила.
- Теть Варь, а он кем работал? Выглядит как образованный... Учитель или вообще - профессор, - Лизка прыснула, представив себе профессора в Варвариной коммуналке.
- Да, образованный, в музее он работал. Языков знал много, четыре-пять ли. - Варвара отвечала скупо. Непонятно было, то ли говорить не хочет, то ли, наоборот не может удержаться от соблазна, чтобы не поговорить.
- С ума сойти! А где ж ты с ним познакомилась?
- Да тут и познакомилась. Комнату мне тут дали. Генеральша одна слово замолвила. Больно ей нравилось, как я ей платья гоношила, тогда гофре в моду вошло. А на всю Москву всего несколько мастериц его делали...А он тут жил, в угловой, где Мишка теперь с Клавкой.
- Ну и? - как всякая невеста, Лизка про чужое любовное слушать любила - чтобы со своим сравнивать: кто счастливее.
- Что ну? Так и сладилось. Он тихий был, ласковый. Шанежки очень любил. Я мало понимала, что у него на работе было. Спрошу, ответит: Хорошо все, Варенька...Да и куда мне с восемью классами-то...
- Чай, в койке-то классы не нужны! - Лизка засмеялась собственной шутке.
- Ох и дура ты еще молодая, Лизка, - необидно фыркнула Варвара. - Я всегда, все два года знала - не по себе дерево валю, не по себе... Ну да что? Два года счастливых - а все мои.
- Ну и что, бросил он тебя, да?
- Да нет, почему бросил... Просто ушел. Наследство какое-то получил, что ли. Да и съехал. Подвальчик снял. Книги туда перетащил свои, да и съехал.
- Ну, а ты что же? Даже не спросила, мол, а я как же?
- Ну что спрашивать? Не позвал, ушел, значит решил, что больше не по пути... да я ж говорю, знала, не по плечу он мне... Умный, книгу писал.. А я - что я кроме ниток да иголок видала? Да и ... другая у него появилась..
- Да ну? Молодая, наверное?
- Я и сама нестарая тогда была. Другая – лучше не скажешь. Вот уж пава-то была. Красавица, холеная, аж светится. Надо же, сколько раз ее у нас в ателье видала...
- В ателье? Она что, тоже у вас работала?
- Лизк, ты чем слушаешь? Такие дамы не работают, они у нас платья заказывают. Она, правда, у Зинаиды Алексеевны, Зинки то есть, шила. Та уж старшей мастерицей была...А потом опустел подвальчик... И другие люди там поселились.
- А ты откуда знаешь? Что, ходила, следила?
Варвара опустила глаза.
- Да что греха таить, ходила. Только не следить, а хоть на минутку его увидеть. Любовь, она ведь не выбирает... Опустел подвальчик. Пава еще какое-то время в ателье заходила, а потом и она пропала. Не знаю, сладилось у них или нет. Ну, да дай бы Бог...
- Как ты так можешь! Гордости в тебе нет, тетя Варечка, вот! - Лизка от полноты чувств шмыгала носом, ярилась не на шутку - И что, так за двадцать лет ни разу и не объявился? Попользовался тобой, как ветошкой, да и выкинул? И как звать тебя забыл?
- Ну зачем ты так, глупая, - Варвара улыбнулась. - Ничего он, конечно, не забыл. Он человек чувствительный был. Однажды дворняжку дверью в парадном зашиб, приблудная собачонка была, так, почитай, полгода потом маялся, все рассказывал : Варенька, снится она мне... А ты говоришь, меня забыл... Да что ж он, по-твоему - нелюдь... Разве может человек забыть того, кто душу ему отдал...
- А что ж не объявился?
- Значит, не смог. А говорить так, не смей... Он тоньше нашего чувствовал. Вон, Мишка напьется бывает, себя не помнит, но Клавку-то не забывает. Он, Мишка-то – рвань. А тот душевный был.
- Ой тетечка Варечка, а ты его до сих пор любишь, да?
- Не знаю, Лизка, люблю ли. Понятно, позвал бы - так на коленках бы на край света за ним поползла. Да не нужна, видать. И что я разболталась с тобой... Всё платье это полосатое. Зинка тогда крепдешину по спецталону достала - большой отрез. Себе и мне. Хороша я в этом платье была... Один раз всего и надела... Мы с ним тогда ещё в музей пошли, лекция там была. А потом мороженое ели в парке. Фотографировались... - Варвара замолчала, задумалась, а потом тряхнула упрямо головой, - Вот что, Лизка... Теперь опять такое носят. Я тебе воротничок чуть-чуть подправлю, да и забирай ты это платье. Будешь красавица! Да не сомневайся: это платье – самое счастливое!
- Сожгла свадебное платье? Утюгом? Говорила ж тебе, осторожнее!
- Да нет, тетечка Варечка, с платьем все в порядке, можно войти? Тетечка Варечка, спаси!
- Ну проходи в комнату... Да не ори громко, соседский Мишка со смены вернулся под газом. Получка у них, спит теперь.
В комнате Лизка взахлеб принялась рассказывать: такая беда, вот ведь не додумались, приехала родня Кольки из деревни, надо не только свадебное платье, а еще и на второй день. В деревнях свадьбы большие гуляют, как же без второго дня?
- А у меня только синее, шерстяное, которое ты мне в позапрошлом году для училища сшила, а так юбки обтрепистые, сама знаешь, откуда у меня еще одно платье, - Лизка от расстройства чуть не рыдала, - Колькина мать губы поджала, говорит, ты что, в поле обсевок? И денег нет, да и были бы - где матерьял купить, мне уж на свадебное-то Нюрка из сорок шестой устроила... Тетечка Варечка, милая, ну придумай что-нибудь...
Если и был кто в силах помочь Лизкиной беде, так это Варвара. Шутка ли - уж лет тридцать, с шестнадцати, портнихой в ателье работала. И не в простом, а для начальства. Золотые руки у Варвары: хоть платье с плиссе или гофре, или тонкую вышивку, а то и плетеное кружево - все умела. Лизке такое подвенечное за неделю сшила - все бабы ходили смотреть. А тут такая напасть - еще одно понадобилось.
- Ты вот что, Лизавета, принеси стремянку, в передней стоит, да слазь-ка на антресоль. У меня там всякие обрезки-остатки, может, чего придумаем...
У Лизки мигом высохли слезы, и она умчалась. На это она и надеялась – знала о варварином антресольном богатстве. А кружев там! Кружев! На подвенечное Варвара расщедрилась, такую вставку ей сделала, говорила – брюссельские, трофейные. Лизка взгромоздилась на стремянку.
- Так, достань мне вон тот фанерный чемодан, помнится, там креп-жоржет был у меня, желтый в черную крапинку.
-Я желтое не люблю, - предупредила Лизка, но чемодан достала. Ну и тяжелый же сундучище!
Что может быть интереснее, чем копаться в диковинных обрезках? Да Лизка таких в жизни не видала: узорный панбархат, гладенький креп-сатен.. Прикладывала обрезочки к себе и представляла себя дамой, у которой целое платье из такого есть.
- Тут одна мелочь, надо посмотреть, что в глубине.. - Варвара вытащила кусок чего-то желтого, как солнышко, струящегося... - Ну вот, если это скомбинировать с чем-нибудь, то платьишко может выйти...
- Ой, тетечка Варечка, а это что? Целое платье! Ой, да какое! - Лизка держала в руках крепдешиновое платье.
Платье, действительно было загляденье. Бело-синее, полосатое, с пышной юбкой клиньями, а на лифе - оборки из однотонного синего, в тон, плиссе!
- Надо же, давно на него не смотрела, - неожиданно грустно сказала Варвара.
- Это твое? С такой талией?
- Ты что ж, думаешь, я всегда такая была?
- Ой, тетечка Варечка,- Лизке было не до переживаний соседки, - а можно померить? Ну пожалуйста, тетечка!
- Да меряй, не жалко, - вздохнула чему-то своему Варвара.
Лизка скинула застиранный халат и погрузилась в платье. Юбка широкая - как не повертеться перед зеркалом. Лизке платье шло. Она сунула руку в кармашек, в шве юбки.
-Ой, что это? Тетя Варя, это ты?
Варвара осторожно взяла в руки твердый четырехугольник. Совсем пожелтела карточка, смешная карточка, сделанная у моментального фотографа. Варвара в этом самом платье, молодая совсем, в руках - рожок с мороженым. А рядом с Варварой мужчина. Высокий, худощавый, почти худой. Взгляд непонятный, словно не здесь он, или здесь? Губы тонкие, но не злые. А Варвара - от счастья светится.
- Интересный какой.. Кто это?
- Все тебе скажи... муж мой...
- Ой, муж... а сейчас он где? На войне погиб, да? - Лизка быстро окинула глазами - вдруг не заметила чего - стены комнаты и полки этажерки. Нет, не было у Варвары нигде фотографий, обычных в семьях погибших на фронте.
- Нет, мы давно расстались, до войны еще. Да и прожили-то вместе всего два года... Ладно, снимай платье, давай чаю попьем, подумаем, как тебе помочь.
Лизка, успокоившись, что перед деревенской родней своего жениха не осрамится, принялась грызть пряник. Нет-нет да и поглядывая на карточку. Странно ей казалось - никогда она ничего о муже Варвары не слыхала. Впрочем,"до войны" она не помнила.
- Теть Варь, а он кем работал? Выглядит как образованный... Учитель или вообще - профессор, - Лизка прыснула, представив себе профессора в Варвариной коммуналке.
- Да, образованный, в музее он работал. Языков знал много, четыре-пять ли. - Варвара отвечала скупо. Непонятно было, то ли говорить не хочет, то ли, наоборот не может удержаться от соблазна, чтобы не поговорить.
- С ума сойти! А где ж ты с ним познакомилась?
- Да тут и познакомилась. Комнату мне тут дали. Генеральша одна слово замолвила. Больно ей нравилось, как я ей платья гоношила, тогда гофре в моду вошло. А на всю Москву всего несколько мастериц его делали...А он тут жил, в угловой, где Мишка теперь с Клавкой.
- Ну и? - как всякая невеста, Лизка про чужое любовное слушать любила - чтобы со своим сравнивать: кто счастливее.
- Что ну? Так и сладилось. Он тихий был, ласковый. Шанежки очень любил. Я мало понимала, что у него на работе было. Спрошу, ответит: Хорошо все, Варенька...Да и куда мне с восемью классами-то...
- Чай, в койке-то классы не нужны! - Лизка засмеялась собственной шутке.
- Ох и дура ты еще молодая, Лизка, - необидно фыркнула Варвара. - Я всегда, все два года знала - не по себе дерево валю, не по себе... Ну да что? Два года счастливых - а все мои.
- Ну и что, бросил он тебя, да?
- Да нет, почему бросил... Просто ушел. Наследство какое-то получил, что ли. Да и съехал. Подвальчик снял. Книги туда перетащил свои, да и съехал.
- Ну, а ты что же? Даже не спросила, мол, а я как же?
- Ну что спрашивать? Не позвал, ушел, значит решил, что больше не по пути... да я ж говорю, знала, не по плечу он мне... Умный, книгу писал.. А я - что я кроме ниток да иголок видала? Да и ... другая у него появилась..
- Да ну? Молодая, наверное?
- Я и сама нестарая тогда была. Другая – лучше не скажешь. Вот уж пава-то была. Красавица, холеная, аж светится. Надо же, сколько раз ее у нас в ателье видала...
- В ателье? Она что, тоже у вас работала?
- Лизк, ты чем слушаешь? Такие дамы не работают, они у нас платья заказывают. Она, правда, у Зинаиды Алексеевны, Зинки то есть, шила. Та уж старшей мастерицей была...А потом опустел подвальчик... И другие люди там поселились.
- А ты откуда знаешь? Что, ходила, следила?
Варвара опустила глаза.
- Да что греха таить, ходила. Только не следить, а хоть на минутку его увидеть. Любовь, она ведь не выбирает... Опустел подвальчик. Пава еще какое-то время в ателье заходила, а потом и она пропала. Не знаю, сладилось у них или нет. Ну, да дай бы Бог...
- Как ты так можешь! Гордости в тебе нет, тетя Варечка, вот! - Лизка от полноты чувств шмыгала носом, ярилась не на шутку - И что, так за двадцать лет ни разу и не объявился? Попользовался тобой, как ветошкой, да и выкинул? И как звать тебя забыл?
- Ну зачем ты так, глупая, - Варвара улыбнулась. - Ничего он, конечно, не забыл. Он человек чувствительный был. Однажды дворняжку дверью в парадном зашиб, приблудная собачонка была, так, почитай, полгода потом маялся, все рассказывал : Варенька, снится она мне... А ты говоришь, меня забыл... Да что ж он, по-твоему - нелюдь... Разве может человек забыть того, кто душу ему отдал...
- А что ж не объявился?
- Значит, не смог. А говорить так, не смей... Он тоньше нашего чувствовал. Вон, Мишка напьется бывает, себя не помнит, но Клавку-то не забывает. Он, Мишка-то – рвань. А тот душевный был.
- Ой тетечка Варечка, а ты его до сих пор любишь, да?
- Не знаю, Лизка, люблю ли. Понятно, позвал бы - так на коленках бы на край света за ним поползла. Да не нужна, видать. И что я разболталась с тобой... Всё платье это полосатое. Зинка тогда крепдешину по спецталону достала - большой отрез. Себе и мне. Хороша я в этом платье была... Один раз всего и надела... Мы с ним тогда ещё в музей пошли, лекция там была. А потом мороженое ели в парке. Фотографировались... - Варвара замолчала, задумалась, а потом тряхнула упрямо головой, - Вот что, Лизка... Теперь опять такое носят. Я тебе воротничок чуть-чуть подправлю, да и забирай ты это платье. Будешь красавица! Да не сомневайся: это платье – самое счастливое!
