kisochka_yu (
kisochka_yu) wrote2007-09-13 05:07 pm
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Моя фея Фаина
С утра на сердце прочно разлеглась холодная лягушка. Жизнь разваливалась на куски, как паззл, наполовину растерянный еще в прошлом году. Никак не удавалось подумать о себе как о существе горячо любимом, нежном, почти идеальном. Взамен вылезал из подсознания жизнеутверждающий образ недозрелого арбуза, который кто-то высосал через трубочку для коктейля. Кроме семечек, конечно.
В перерыве между лекциями лучше не стало, стало хуже. Сидела в круглом скверике посередь кампуса. Мимо прошла китайского вида девушка. Отчаянно рыдавшая и кричавшая в потный от натуги мобильник: «I can’t hear you! I can’t hear you!» Судя по рыданиям, проблема была как раз в том, что она прекрасно слышала своего собеседника. А ей этого не хотелось. Хотелось непонимание длить, вдруг да рассосется.
Стало очевидно, что меня надо лечить. Пора к Фаине. И я поехала в знакомый дом, в очень забавной стране – Северо-востоке Филадельфии.
- Фаина, Вы свободны? – спросила я, мысленно взмолясь, чтобы она не отправила меня домой, сославшись на других клиентов.
- Леночка, милая, как тебя давно не было! Садись зайка, давай ручку...
Я протянула руку через маленький ее столик. Так протягивает лапу бездомная собака – смотрите, что я умею.
Я знаю, что Фаине за пятьдесят. Но я знаю это умом, а вижу красивую стройную блондинку. Пышный бюст, синие-синие глаза. Фаина не просто хорошая маникюрша, она еще и очень мудрая маникюрша. Она знает, кого из клиентов надо развлекать бесконечным трепом, а с кем надо помолчать. Она никогда не навязывает мне разговор. Я говорю по четыре-пять часов в день на так и не ставшем мне родным языке. Мне хватает, я лучше помолчу.
Но сегодня я выглядела, видимо, особенно плохо.
- Что, детка, замучали тебя совсем? – Фаина улыбалась осторожно, готовая прекратить разговор, если я не отвечу.
- Да, какой-то бег по кругу. За что ни схватишься – все не так, - я не жаловалась, скорее, приводила в систему свои ощущения.
- Бывает так, да... Иногда думаешь – ну всё против тебя. А потом, знаешь, Леночка, все так меняется – и сразу становишься счастливой.
Я молчала, придав лицу ободряющее выражение. Мне почему-то хотелось, чтобы Фаина договорила.
- Я помню, первые месяцы здесь, в Америке. Ну ты же знаешь, муж, Миша-то мой, он же виолончелист из Киевского симфонического. Ну какое ему тут трудоустройство? И я покуда лайсенс не получила, тоже... Ну посуду мыли в ресторане в одном. По очереди. А другой с детьми сидел. И вот однажды, ну так все свалилось, не представляешь, все одно к одному, бывает. Денег не было – хлеба купить, Миша простудился, температура, меня в сердцах винил, что в Америку его увезла... Я сидела и думала – ну за что мне все это? Ну все, все просто на голову падает. И тут звонок в дверь – соседка пришла – спрашивает, не подменю ли я ее мужа на мытье посуды в другом ресторане... На вечер. И я заработала тогда двадцать долларов. И купила еды. И поняла, что опять счастливая – нашелся выход... Вот так, милый Леночек. Ну что, мой Леночек-так-уж-мил, – пропела она неожиданно, - каким лаком будем нынче красить? Как всегда, бледненьким-скромненьким?
- Знаете, Фаина, - неожиданно для себя сказала я, - а сделайте-ка меня нынче секси!
- Ну вот и ладушки, Леночек!
Я ехала домой, душа была полна... Ах нет, просто – я ехала домой. Мой ничтожный внутренний заморыш, что плачет порой так жалобно в каждом из нас, улыбался. Он сжимал в ручонках маленькую случайную радость. Разглядывал ее так и этак, радовался, удивлялся и смеялся...
В перерыве между лекциями лучше не стало, стало хуже. Сидела в круглом скверике посередь кампуса. Мимо прошла китайского вида девушка. Отчаянно рыдавшая и кричавшая в потный от натуги мобильник: «I can’t hear you! I can’t hear you!» Судя по рыданиям, проблема была как раз в том, что она прекрасно слышала своего собеседника. А ей этого не хотелось. Хотелось непонимание длить, вдруг да рассосется.
Стало очевидно, что меня надо лечить. Пора к Фаине. И я поехала в знакомый дом, в очень забавной стране – Северо-востоке Филадельфии.
- Фаина, Вы свободны? – спросила я, мысленно взмолясь, чтобы она не отправила меня домой, сославшись на других клиентов.
- Леночка, милая, как тебя давно не было! Садись зайка, давай ручку...
Я протянула руку через маленький ее столик. Так протягивает лапу бездомная собака – смотрите, что я умею.
Я знаю, что Фаине за пятьдесят. Но я знаю это умом, а вижу красивую стройную блондинку. Пышный бюст, синие-синие глаза. Фаина не просто хорошая маникюрша, она еще и очень мудрая маникюрша. Она знает, кого из клиентов надо развлекать бесконечным трепом, а с кем надо помолчать. Она никогда не навязывает мне разговор. Я говорю по четыре-пять часов в день на так и не ставшем мне родным языке. Мне хватает, я лучше помолчу.
Но сегодня я выглядела, видимо, особенно плохо.
- Что, детка, замучали тебя совсем? – Фаина улыбалась осторожно, готовая прекратить разговор, если я не отвечу.
- Да, какой-то бег по кругу. За что ни схватишься – все не так, - я не жаловалась, скорее, приводила в систему свои ощущения.
- Бывает так, да... Иногда думаешь – ну всё против тебя. А потом, знаешь, Леночка, все так меняется – и сразу становишься счастливой.
Я молчала, придав лицу ободряющее выражение. Мне почему-то хотелось, чтобы Фаина договорила.
- Я помню, первые месяцы здесь, в Америке. Ну ты же знаешь, муж, Миша-то мой, он же виолончелист из Киевского симфонического. Ну какое ему тут трудоустройство? И я покуда лайсенс не получила, тоже... Ну посуду мыли в ресторане в одном. По очереди. А другой с детьми сидел. И вот однажды, ну так все свалилось, не представляешь, все одно к одному, бывает. Денег не было – хлеба купить, Миша простудился, температура, меня в сердцах винил, что в Америку его увезла... Я сидела и думала – ну за что мне все это? Ну все, все просто на голову падает. И тут звонок в дверь – соседка пришла – спрашивает, не подменю ли я ее мужа на мытье посуды в другом ресторане... На вечер. И я заработала тогда двадцать долларов. И купила еды. И поняла, что опять счастливая – нашелся выход... Вот так, милый Леночек. Ну что, мой Леночек-так-уж-мил, – пропела она неожиданно, - каким лаком будем нынче красить? Как всегда, бледненьким-скромненьким?
- Знаете, Фаина, - неожиданно для себя сказала я, - а сделайте-ка меня нынче секси!
- Ну вот и ладушки, Леночек!
Я ехала домой, душа была полна... Ах нет, просто – я ехала домой. Мой ничтожный внутренний заморыш, что плачет порой так жалобно в каждом из нас, улыбался. Он сжимал в ручонках маленькую случайную радость. Разглядывал ее так и этак, радовался, удивлялся и смеялся...
no subject
no subject
мне не известны люди, потребляющие лит.продукцию этой дамы.
слишком много слов.
мои знакомые просто берут напрокат hardcore ХХХ...
;)))
no subject
no subject
в следующий раз будете в лавке брать видео напрокат, просто скажите им, чтобы Вам дали на пробу один диск hardcore XXX диск по их выбору.
no subject
no subject
Я её нашла скорее нудной и зацикленной на себе и своём псевдо-сложном внутреннем мире (я и модные походы к психотерапевтам не одобряю...ну разве в ооочень запущенных случаях). Попробуйте две части из Дневников, выделенные в отдельные романы - Henry&June и Incest.
У неё, конечно, есть два, по-моему, сборника эротики, но и та скорее softcore.
Точно знаю, т.к.от hardcore, даже и просто Х, меня натурально блевать тянет.
no subject
no subject
Только настолько заумно анализируются все малейшие намёки на эмоции (чтоб не сказать - чуства), что от самих-то эмоций мало что остаётся.
Уж лучше - Колетт. Вот где настоящая женщина.
no subject
no subject
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
ты мне нравишься больше Диккенса.
это от примитивности или утонченности?
no subject
no subject
no subject
no subject
шучу я так.
:-)
no subject
no subject
у твоего таланта есть сестра.
а у него был талант-одиночка.
уверена, если ты возьмёшься написать свою версию "оливера-чарльстона",
у тебя получится и веселее, и интереснее :-)
no subject
no subject
Диккенс-Диккенс, Кисочка; и это хорошо весьма!
no subject
no subject
no subject
no subject